я - глубокая шкатулка,полная несбыточных мечтаний и брошенных чувств.
я найду в мыслях твой образ
упаду пред ним на колени
кто такую тебя создал,
что в душе твоей нет ни тени?
я срываюсь в бешеном беге
за тобою на край заката
я в своем утопаю снеге
под прощальные грома раскаты
упаду пред ним на колени
кто такую тебя создал,
что в душе твоей нет ни тени?
я срываюсь в бешеном беге
за тобою на край заката
я в своем утопаю снеге
под прощальные грома раскаты
она взяла рукой меня за талию и сказала:" давай,я научу тебя танцевать вальс?". и повела. было так неловко,я спотыкалась,путала ноги и хваталась за ее плечо. а потом мы смеялись. мы валялись на кровати и хохотали.
я помню. помню холодную зиму два года назад. она отдавала одну варежку мне,а вторую мою руку грела у себя в кармане. а потом целовала в нос,и просила не забывать перчатки. мне так нравилось,так сильно это нравилось,что каждое утро я намеренно не брала перчатки.
заживут ли эти шрамы на руках,запястьях,бедрах и вокруг ног?
понедельник, 17 декабря 2012
я очень устала. я тоже хочу тепла и внимания,вот черт. только вот шлюхам не полагается чувствовать и получать чувства. определенно,я не достойна хотя бы капельки понимания. я же шлюха,а шлюхи не для чувств,а для пользования.
Я тебе и котлеты с красным борщом,
И каши,и пироги буду печь.
Буду стирать твои носки/трусы. А еще
Под одеяло могу к тебе лечь
Когда заболеешь. Буду мерить температуру,
Пичкать горькими,невкусными лекарствами.
Ты иногда будешь злиться и называть меня дурой,
за то что я буду бесить людей всякими гадствами.
Я буду ждать тебя все время с работы поздно,
думать,не замерзла ли(даже если середина лета).
Будем гулять с тобой ночью под звездами.
Буду звонить ежеминутно,спрашивать,где ты.
Нет,ревновать не буду,ни в коем случае.
Я девушка не ревнивая,но крайне коварная.
Я лучше тебя...ммм...голодом измучаю)
А в квартире всегда слышна будет струна гитарная.
Я буду бродить в магазинах,рассматривать посуду,
покупать чашки,тарелки,вилки,ложки.
Я не буду пить и,возможно,курить не буду,
а ты будешь чинить у стульев ножки.
Я мечтать не перестану,надеюсь,ты тоже.
Обязательно пой,стихи пиши и играй.
А если не будешь,заеду ложкой по роже.
В твоей девочке точно живет маньяк,Рай)
Я чего-то сама прочно верю,что мы с тобой вместе.
Пусть неправда да внутри колет,но все же...
Мы споем еще с тобой сотни песен,
Твои губы останутся на моей тонкой коже...
И каши,и пироги буду печь.
Буду стирать твои носки/трусы. А еще
Под одеяло могу к тебе лечь
Когда заболеешь. Буду мерить температуру,
Пичкать горькими,невкусными лекарствами.
Ты иногда будешь злиться и называть меня дурой,
за то что я буду бесить людей всякими гадствами.
Я буду ждать тебя все время с работы поздно,
думать,не замерзла ли(даже если середина лета).
Будем гулять с тобой ночью под звездами.
Буду звонить ежеминутно,спрашивать,где ты.
Нет,ревновать не буду,ни в коем случае.
Я девушка не ревнивая,но крайне коварная.
Я лучше тебя...ммм...голодом измучаю)
А в квартире всегда слышна будет струна гитарная.
Я буду бродить в магазинах,рассматривать посуду,
покупать чашки,тарелки,вилки,ложки.
Я не буду пить и,возможно,курить не буду,
а ты будешь чинить у стульев ножки.
Я мечтать не перестану,надеюсь,ты тоже.
Обязательно пой,стихи пиши и играй.
А если не будешь,заеду ложкой по роже.
В твоей девочке точно живет маньяк,Рай)
Я чего-то сама прочно верю,что мы с тобой вместе.
Пусть неправда да внутри колет,но все же...
Мы споем еще с тобой сотни песен,
Твои губы останутся на моей тонкой коже...
Слепою верой,
глухим ударом,
порывом смелым,
кожу сдирая.
разбитой чашкой,
постелью тёплой,
по носу краской,
счастливым воплем.
и спелой вишни
в подол платья
срываюсь криком
в твои объятья...
глухим ударом,
порывом смелым,
кожу сдирая.
разбитой чашкой,
постелью тёплой,
по носу краской,
счастливым воплем.
и спелой вишни
в подол платья
срываюсь криком
в твои объятья...
В машине крутили старые,пошлые песни,
Грязное солнце стекало по хрупкой лестнице,
Стучало мне по вискам
Я стоял на раскаленном асфальте,
Найдя ее белое,словно снег,платье,
Безмолвно упал к ногам.
Стоял на коленях,вплавляясь в асфальт,
По темени бил ее неразмеренный альт,
Признанье шептал по слогам.
Грязное солнце стекало по хрупкой лестнице,
Стучало мне по вискам
Я стоял на раскаленном асфальте,
Найдя ее белое,словно снег,платье,
Безмолвно упал к ногам.
Стоял на коленях,вплавляясь в асфальт,
По темени бил ее неразмеренный альт,
Признанье шептал по слогам.
Будто пальцы сжимают легкие
И смола застревает в горле.
Обрывки ледяной кромки
на асфальте пропитаны солью
не родившихся городов.
Ну что же, я готов!
Пробудиться от зимнего сна!
Её любимая пора - весна...
Разорви же мою память в клочья.
Она убьет меня. Сволочь,сволочь.
И смола застревает в горле.
Обрывки ледяной кромки
на асфальте пропитаны солью
не родившихся городов.
Ну что же, я готов!
Пробудиться от зимнего сна!
Её любимая пора - весна...
Разорви же мою память в клочья.
Она убьет меня. Сволочь,сволочь.
я все больше убеждаюсь в том,что люди вокруг меня разлагаются духовно и умственно.
Тучи кричали в небе,
Сладкой истомою рвали вены.
Шея её - тонкий стебель,
Руки покрыты кружевом белым.
Бегло,не слыша ветра,
Сливалась с морскою солью.
Боже,лишь пол сантиметра
Меж кожей и теплой кровью!
Хватит! Прошу,не надо!
Крики застрянут в воздухе.
Над теплым июльским садом
Исчезнут неслышной поступью.
Сладкой истомою рвали вены.
Шея её - тонкий стебель,
Руки покрыты кружевом белым.
Бегло,не слыша ветра,
Сливалась с морскою солью.
Боже,лишь пол сантиметра
Меж кожей и теплой кровью!
Хватит! Прошу,не надо!
Крики застрянут в воздухе.
Над теплым июльским садом
Исчезнут неслышной поступью.
Бешеным импульсом,
Растерзанными шагами
На все,что было не с нами
Прикрываясь псевдо богами
Закрывая свою вселенную
Святою весною смертною,
Моею нетленной осенью
Надежду на холод бросили.
Растерзанными шагами
На все,что было не с нами
Прикрываясь псевдо богами
Закрывая свою вселенную
Святою весною смертною,
Моею нетленной осенью
Надежду на холод бросили.
Уходила туманным утром,
По асфальту стуча каблуками,
Пропадая в рассвете мутном.
Никогда не будила звонками,
Заходила в открытые двери,
На кровать мне белье швыряла.
Затихали птичьи трели,
Когда в губы меня целовала.
Пила кофе свой. Черный. Крепкий.
Выпускала дымок колечками,
Так глазами стреляла метко,
Что к ногам твоим падали встречные.
Пропадала три месяца к ряду,
Запивала вином одиночество.
Голос мой поразил тебя ядом:
"Я люблю тебя" - словно пророчество.
По асфальту стуча каблуками,
Пропадая в рассвете мутном.
Никогда не будила звонками,
Заходила в открытые двери,
На кровать мне белье швыряла.
Затихали птичьи трели,
Когда в губы меня целовала.
Пила кофе свой. Черный. Крепкий.
Выпускала дымок колечками,
Так глазами стреляла метко,
Что к ногам твоим падали встречные.
Пропадала три месяца к ряду,
Запивала вином одиночество.
Голос мой поразил тебя ядом:
"Я люблю тебя" - словно пророчество.
кожа белая,диким взглядом,
смелая,стройная, губы отравлены ядом.
уверенно в чулках сеточкой,каблуки.
сильная сильная. проколотые соски.
шлюхой среди ночи в открытую дверь,
на утро домой. не придет теперь.
Шлюха,шлюха, руки разбитые,нежные.
черные локоны, голые плечи,вино свежее.
покурить и кофе,белье забрала
с той квартиры,в которой ночами летала.
смелая,стройная, губы отравлены ядом.
уверенно в чулках сеточкой,каблуки.
сильная сильная. проколотые соски.
шлюхой среди ночи в открытую дверь,
на утро домой. не придет теперь.
Шлюха,шлюха, руки разбитые,нежные.
черные локоны, голые плечи,вино свежее.
покурить и кофе,белье забрала
с той квартиры,в которой ночами летала.
Откровенной злостью,
По щекам ударами,
Обнаженные горсти
Верности праведной.
Грязным запахом похоти,
снегами талыми.
Не любила,вроде бы,
Эти губы алые,
но впивалась с силою
в кожу белого шёлка.
Ночью - пьяно-милая.
Ночью воет волком мне.
По щекам ударами,
Обнаженные горсти
Верности праведной.
Грязным запахом похоти,
снегами талыми.
Не любила,вроде бы,
Эти губы алые,
но впивалась с силою
в кожу белого шёлка.
Ночью - пьяно-милая.
Ночью воет волком мне.
Схема проста:
Бутылка вина, дешёвая шлюха на вечер,
Квартира пуста.
Пачка одна,вторая. Никотин лечит.
Обои старые,драные.
Не квартира даже - приют одинокой души.
Последние джинсы рваные,
Тоску запивая сажей. Она лишь просила: "Дыши".
Я ждал её.
Сотую ночь, впиваясь в каждые алые губы,
В кружевное белье,
Искал,как пропавшую дочь,бродил словно крыса по трубам.
Однажды она вернулась
Морозным декабрьским утром. Взглянула,приподняв бровь.
Рукою меня коснулась.
Я смог разглядеть лишь смутно:
по стенам
стекала
кровь.
Бутылка вина, дешёвая шлюха на вечер,
Квартира пуста.
Пачка одна,вторая. Никотин лечит.
Обои старые,драные.
Не квартира даже - приют одинокой души.
Последние джинсы рваные,
Тоску запивая сажей. Она лишь просила: "Дыши".
Я ждал её.
Сотую ночь, впиваясь в каждые алые губы,
В кружевное белье,
Искал,как пропавшую дочь,бродил словно крыса по трубам.
Однажды она вернулась
Морозным декабрьским утром. Взглянула,приподняв бровь.
Рукою меня коснулась.
Я смог разглядеть лишь смутно:
по стенам
стекала
кровь.
снова пахнет прошлогоднею зимой,
где тоска касалась изморозью рук,
где в душе измученной,больной
оставался поездов холодных стук.
снег объятием своим согреет тело,
колыбельную прошепчет у виска.
грубая метель меня забрать хотела,
сожрать силы до последнего куска.
где тоска касалась изморозью рук,
где в душе измученной,больной
оставался поездов холодных стук.
снег объятием своим согреет тело,
колыбельную прошепчет у виска.
грубая метель меня забрать хотела,
сожрать силы до последнего куска.
Я еще молод, я не написал ни одной песни.
Каждую ночь мы вальсируем вместе
Под светом слепых фонарей.
Я зелен,я не чую еще вкуса жизни,
На тело мое осыпаются брызги
Далеких,холодных морей.
Скорей,скорей!
Тащи мое тело из ледяной бури,
в меня напихали огромную кучу дури.
Склоняйся над лицом моим.
Ты помнишь: последний звон серебра,
босыми ногами стоим?
Пролей свой крик на мои оглохшие уши.
Фонарный столб меня снова закружит
Себе мои слезы забрав.
Каждую ночь мы вальсируем вместе
Под светом слепых фонарей.
Я зелен,я не чую еще вкуса жизни,
На тело мое осыпаются брызги
Далеких,холодных морей.
Скорей,скорей!
Тащи мое тело из ледяной бури,
в меня напихали огромную кучу дури.
Склоняйся над лицом моим.
Ты помнишь: последний звон серебра,
босыми ногами стоим?
Пролей свой крик на мои оглохшие уши.
Фонарный столб меня снова закружит
Себе мои слезы забрав.